Марина [НЕ] грустит: Дьявольские ритмы (СИ) - Николай Галеев

Впрочем, всё же недостаточно глубоко: доспехи Игната аккуратно расположились около оставшейся свободной кровати, что красноречиво намекало на намерение занять именно это спальное место.

- А Мила где? - спросил я, поискав глазами эльфку.

- В душе, - махнула рукой Рита. По своему обыкновению эта девочка-ангел сидела на окне. На сей раз - на окне в фальшивый сад. Зато в той же позе, что недавно на перилах веранды. Правда, когда я её видел в последний раз, на ней был надет белый ангельский «комбез» с элементами брони. Теперь же доспехи сменились лёгкой пижамкой в цветочек. Надо сказать, маечка и шортики смотрелись немного чересчур откровенно.

- Рит, что за разврат? - не преминул подколоть я, шествуя к креслу.

- Игнат - вампир, Мила - эльфка! В чем проблема?

Даже сейчас она пыталась поддеть остальных.

- Не скажу, что мне всё равно, - Игнат оторвался от читалки, - но подобные провокации бессмысленны. Я западаю только на человеческих девушек с Земли.

И я, и Маруся - мы оба постоянно забываем, что все наши спутники только выглядят человеческими подростками, тогда как на самом деле они давно уже взрослые. Отчего-то я вспомнил об этом после реплики Игната.

 - Чем я плоха? - в этом затянувшемся шутливом диалоге Рита не видела (или не хотела видеть) допустимого предела. Задав свой вопрос, она переменила позу: откинувшись назад, свесила одну ногу, запустила руку в волосы, став, таким образом, похожей на гламурное фото из журнала для мужчин.

- Вишневская, прекращай! Никому это неинтересно, - сказал я жёстко и швырнул в ангела пледом: прикройся, мол.

- Ладно-ладно, - махнула на нас Рита, но в плед всё же заворачиваться не стала: вместо этого пробежала к кровати на цыпочках и устроилась под одеялом посередине.

- Вы реально собираетесь так укладываться? - я кивнул в сторону импровизированного тройного спального места.

- Да какая разница-то? - буркнул Игнат, откладывая читалку окончательно. - Я вообще не испытываю предубеждений. А вот отчего Маруся взъелась - хотелось бы понять.

- Она не взъелась, - сообщила Рита из-под одеяла, - Наоборот, у неё настроение очень хорошее, поэтому она и решила, что мы тоже должны воспылать великой любовью!

Я лишь хохотнул.

Маруся, вероятно, действительно стремится создать вокруг гармонию. Вот только...

- А дуетесь чего тогда? - обратился я и к ангелу, и к вампиру.

- Из-за скрытых мотивов, - Игнат откинулся в кресле.

- Вот именно! - голова Риты появилась над одеялом. - Вы прям такие умные: думаете, посмотрев представление с аквариумами, сразу разгадали все планы и проникли во все тайны.

- А что, нет? - скептически улыбнулся Игнат.

- А ты б вообще помолчал! Тебя уже спасали сколько раз - а ты всё нас подозреваешь. Да ещё высказываться хватает наглости!

- Что из сказанного мной неправда? - в голосе вампира послышался вызов. Наблюдать за словесной «схваткой» становилось всё интереснее.

- Не неправда, а глупость! - парировал ангел.

- И в чём же глупость? – распалялся Игнат.

- Глупость - пытаться выдавать за серьёзные догадки беспочвенные суждения и бред сумасшедшего, - говоря это, Рита покрутила пальцем у виска.

- Не беспочвенные! Всё основано на информации, которую...

- … Которую даём вам мы! - перебила Рита Игната.

- Да вы нам врёте постоянно! - развёл руками вампирчик.

На личике Риты заиграла улыбочка: оппонент только что попался.

- Да ты что!? - протянул ангел, садясь на постели, - ты тогда хоть определись: или мы врём - и тогда твои выводы ошибочны. Либо - ты сделал правильные выводы, зато тогда и мы не обманываем вас.

Я не хотел, чтобы Рита торжествовала. Тем более, когда Игнат высказал свою догадку там, на веранде, я принял её.

- Рит, тогда поясни, где ошибка? - сказал я.

- Ошибка в том, что мы могли бы устроить интерфейс на Земле, если бы было надо. Но мы не хотим, чтобы Маруся изменила Мультиверс так, как намерены наши враги.

- Ваш враги - это вы сами!

- Отчасти - да. Но наша цель - вернуть вас с Марусей на Землю. Порядок Вещей должен соблюдаться.

- Цель вернуть - но ты доставила её сюда! - привёл я убийственный аргумент.

- Ты мыслишь как человек. Что видится тебе законченным поступком, мне представляется лишь этапом. К сожалению - необходимым этапом. И мне правда жаль, что вам приходится через это пройти.

- Вот видите! - услыхал я за спиной голос Милы, - Ангелы не действуют во вред. Мы, эльфы, наблюдаем ангелов в Мультиверсе уже много тысяч лет!

- А мне казалось, ты тоже в обидах! - повернулся я и в очередной раз подивился красоте эльфки.

- Когда кажется, креститься надо! - огрызнулась та. - Я же видела, что вы все настроились против Риты. Раз вы не понимаете, так и пытаться заигрывать с вами нечего!

Мила явно была не в духе. Безо всякого стеснения она резким движением сбросила халат прямо на пол и, не заботясь о нём, скоренько залезла под своё одеяло рядом с Ритой. Под халатом, конечно, оказалась пижама с мишками, похожая на Ритину. Но ваш покорный всё равно переволновался.

- Эй! Ничего, что тут мальчики! - возмутился я. Лишние раздражители мне вообще не ко двору, а тут ещё и ангел, и эльфка - вели себя просто вызывающе!

- Без разницы! - показала мне язык Мила. Всего несколько дней назад она густо краснела от шуток Кати Цурюпы и смущалась разговаривать со мной. А теперь вот дерзит и разгуливает в откровенных нарядах. Ну и дела!

На самом деле, до того я и не думал о себе, что такой пуританин. В какой-то другой обстановке (и с настоящими человеческими девушками) я б, скорее всего, радовался игривым выходкам и даже отпускал бы перчёные шуточки. В конце концов, я не чужд ничего человеческого. В современных фильмах много показывают, как развлекаются школьники старших классов. Это обычно безудержное веселье и сумасшедшие выходки, которые будоражат, подогревают, провоцируют и манят какими-то новыми удовольствиями. Те, кто снимает подобное кино, действуют наверняка: они обращаются к молодёжи на языке её желаний: поглядел, как классно кому-то — и сам захотел того же самого или хотя бы наподобие. Например, поучаствовать в какой-нибудь сумасшедшей вечеринке, на которой стыд и условности отброшены и забыты. Скажу больше, я и сам никогда не питал предубеждений ни к танцулькам, ни к играм «с подтекстом». Мы взрослеем, что ж вы хотите? Гормоны играют, интерес всё сильнее, сборища с друзьями-подружками всё шумнее, разговоры всё откровеннее.

Так что же изменилось? Отвечаю: в моей жизни появилась Марина. Оказалось, какие-то вещи неуместны уже тем, что вызывают ненужный интерес и непрошеные эмоции. Например, в описанном положении я досадовал не столько на Милу с Ритой, сколько на себя самого - за то, что пялился на них. Признаться, это очень необычное ощущение, когда с одной стороны интересно и приятно созерцать, скажем, Риту в пижаме, а с другой - хочется испытывать подобные чувства по отношению к совсем другой девушке, и причём только к ней одной. То есть гормоны говорят одно, а сердце и разум – совсем другое. И возмущение рождает именно этот внутренний разлад, а не откровенный вид красоток. Девочки же не виноваты, что они красивые. Дело в мальчике, который на них смотрит и не может сдержать эмоций. Или может?

- Если вы закончили со своими провокациями, то у меня для вас сообщение. Завтра мы уходим отсюда и возвращаемся на Землю, - сообщил я всем присутствующим. По большей части — чтобы самого себя оторвать от размышлений.

- Здесь нет никакого завтра! - хохотнула Рита.

- Неважно. Приготовьтесь: завтра мы выходим, - настаивал я.

- Ты так сказал ей? - выглянул из ванной Игнат. (А когда он успел туда сбежать?)

- Да, так и сказал. Возможность будет. Готовьтесь и смотрите завтра в оба.

- Ну, ты даёшь! - вымолвил Игнат, засунул в пасть зубную щётку и скрылся за дверью.

- Сам-то понимаешь, что делаешь? - прищурилась Рита. Она словно знала что-то о завтрашнем дне. Но ведь не скажет, а жаль! Впрочем, с некоторых пор у меня появилась если не уверенность, то, по крайней мере, глубокая убеждённость.

- Знаю. Но от тебя завтра понадобится полная выкладка. Если вправду хочешь ей добра.

- Если... - передразнил ангел, но я не придал значения. Необходимый минимум я осуществил, хотя и не обсудил всё, что собирался. Ну и ладно. Пора возвращаться.

- Спокойной ночи! - сказал я громко и, выслушав ответные пожелания, немедленно вышел. Затворив дверь, обратил внимание на табличку: теперь на ней красовалась приписка маркером «+ Игнат». Улыбнувшись Марусиной непоседливости, я тихонько постучался в нашу с нею комнату.

Ответа не последовало, что могло означать одно из двух: Маруся либо в душе, либо уже легла.

«Из трёх: она может притаиться с подушкой в руках, чтобы как следует огреть меня. С неё станется вытворить подобное.